На палубу «Дитя приливов» посыпались стрелы, которые выпускали лучники с позвонков «Рассекающего волны». Одна из них ударила в плечо Миас, но была уже на излете. Супруга корабля вытащила ее из пробитой рыбьей кожи и отбросила в сторону, даже не сбавив шага.
– Куглин! – позвала она, показывая на позвонки «Рассекающего волны». – Разберись с лучниками! – Он кивнул и отправил своих людей на такелаж.
Сзади продолжалась отчаянная схватка на палубе «Жестокой воды», а «Рассекающий волны», не имевший возможности стрелять в «Дитя приливов», обрушил свою ярость на два столкнувшихся корабля, однако постоянный обстрел тяжелых дуголуков «Дитя приливов» не давал им вести прицельный огонь. Тогда сильно потрепанный «Рассекающий волны» попытался выйти из схватки.
– Принести слюну старухи! – приказала Миас. – Стреляйте камнями. Не дайте им уйти!
Джорон испытал ужас, услышав ее приказ, но понимал, что он неизбежен. Он боялся огня на костяном корабле, сама кость горела очень неохотно, но костеклей воспламенялся моментально. На нижней палубе хранили тщательно закупоренные бочки с маслом, в которое теперь будут окунать болты.
Справа последовал мощный удар, Джорон обернулся и увидел, что третий корабль Суровых островов врезался в борт «Всплывающей рыбы-луны» – превратившейся в мертвый корабль, по белым костям палубы которого алыми ручьями текла кровь. Удар толкнул «Всплывающую рыбу-луну» к корпусу «Дитя приливов», и он застонал.
– Умный ход, – сказала Миас Джорону, бросаясь к поручням, чтобы взглянуть на борт. – Они используют уже уничтоженный корабль как щит. Куглин! – хрипло закричала она. – Готовься отразить вражеский абордаж. Зови на палубу всех, кто способен сражаться курновом или змеепикой. Защищайте дуголуки правого борта, пока горит «Рассекающий волны»!
Между тем женщины и мужчины с обоих кораблей Суровых островов приготовились идти на абордаж «Дитя приливов», а корабль, оказавшийся за «Всплывающей рыбой-луной», обстреливал палубу с пугающей точностью – им удалось разбить лук номер два, заставив его расчет упасть на палубу. Через борт полетели абордажные крюки. Джорон услышал, как у него за спиной был произведен первый выстрел огненного крылоболта с «Дитя приливов», и стон ветрогона, его направлявшего. Джорон обернулся и увидел, как горящее масло заливает ткань крыльев «Рассекающего волны», и они мгновенно загорелись.
Огненная простыня пламени легла поперек корабля.
– Да спасет вас Старуха, – сказал он и отвернулся.
Джорон снял с пояса курнов и достал из куртки взведенный арбалет, когда первый враг перебрался через поручни. Он слышал шум схватки внизу, где воины с Суровых островов пытались проникнуть на «Дитя приливов» через бойницы нижней палубы, и побежал к лестнице.
– Ради Старухи, глупцы, закройте бойницы! – крикнул он.
Джорон оглянулся, увидел, что к нему устремился враг, и быстро выстрелил ему в шею из арбалета. За ним появился другой, с поднятым курновом. Джорон изо всех сил нанес удар своим клинком вверх, в его движении не было умения, лишь отчаяние, и ему удалось отбросить оружие противника в сторону, но в последний момент Джорон сообразил, что у того есть еще и нож – а он оказался открытым. Анзир почти отсекла голову мужчины, метнув в него топор на веревке.
Джорон повернулся в другую сторону и обнаружил одиноко стоявшего ветрогона, к которому бежала хранительница палубы с двухреберного корабля. Она прекрасно понимала, насколько он опасен, и рассчитывала с ним расправиться при помощи узкого клинка. Миас подняла арбалет, чтобы покончить с хранительницей палубы, но ей пришлось повернуться, чтобы защититься от напавшего на нее дитя палубы. Ветрогон стоял совершенно неподвижно перед приближавшимся врагом, и Джорон подумал, что говорящий-с-ветром парализован страхом. Сам он находился слишком далеко, и ему оставалось лишь беспомощно смотреть, как враг атакует ветрогона. Клинок хранительницы палубы описал дугу, но ветрогон с невероятной быстротой уклонился. Затем одна из его длинных тонких ног метнулась вверх, изогнутый коготь рассек горло женщины, она упала, и ее кровь пролилась на темный песок на сланце.
Вокруг воцарился хаос.
Куглин сформировал стену щитов перед третьим и пятым дуголуками, чтобы защитить их расчеты, продолжавшие стрелять по «Рассекающему волны», а схватка на «Жестокой воде» между командами, которые еще совсем недавно находились на одной стороне, становилась еще более жестокой и яростной.
А затем послышался грохот.
Самый громкий из всех, что Джорону доводилось слышать.
Он повернулся, и не только он. Повернулись все. Сражение на время остановилось. Должно быть, огонь добрался до запасов масла на «Рассекающем волны», и в результате в центре корабля прозвучал взрыв. Черный дым повалил в небо, кости, куски рангоута и горящих крыльев посыпались во все стороны. «Рассекающий волны» начал крениться набок, уцелевшие кости корпуса затрещали, не в силах выдержать ужасающего давления, корабль медленно завалился на левый борт, и воздух наполнился жуткой вонью горящей кости.
Но уже в следующее мгновение Джорон снова вступил в схватку – времени смотреть по сторонам не осталось, – Анзир прикрывала ему спину, и они постепенно перемещались к сравнительно безопасной стене щитов Куглина. Повсюду валялись куски рангоута и веревки, женщины и мужчины отчаянно стремились убить друг друга, опасность грозила со всех сторон. Уход. В сторону. Выпад. Убийство. Джорон получил ранение – одно, второе, третье. Жажда. Раны на руке, ноге и лице, как и у Анзир, и если бы не она, он бы уже несколько раз расстался с жизнью. Он увидел Старую Брайрет на палубе, застывший взгляд которой был устремлен вверх, на такелаж. На сей раз она не сумела избежать смерти, ее грудь была рассечена вражеским ударом. Джорон заметил, как быстро вертится ветрогон, используя в качестве оружия когти и клюв. Джорон и представить не мог, насколько опасно это небольшое и хрупкое на вид существо.
И Миас, оставшаяся на корме один на один с супругой корабля, где они сошлись в поединке на мечах. Вокруг царил жестокий хаос, рекой лилась кровь, но их движения были невероятно элегантными. Тонкие серебряные мечи, гибкие тела, руки и колени согнуты под нужными углами. Это вполне могло быть поединком из-за привлекательного избранника.
Джорону показалось, что обе женщины улыбаются.
Хвосты их шляп метались в воздухе, соперницы вели свой танец. Выпад и укол. Блок и уход. А потом Миас ее достала, молниеносный выпад обошел защиту, клинок вошел в грудь и пронзил легкое. Фатальное ранение, но смерть придет к побежденной супруге корабля не слишком быстро. Она упала на колени и уронила свой меч, а Миас коротким взмахом клинка перерезала ей горло, избавив от страданий.
И все было кончено.
Кое-кто еще продолжал сражаться и умирать. Большинство сложило оружие. Миас предложила им сдаться, и тех, кто ее послушался, собрали в углу палубы, где им предстояло дождаться решения своей судьбы.
Джорон повернулся, чтобы посмотреть на «Жестокую воду» у них за кормой, – Брекир стояла у поручней, салютуя окровавленным клинком Миас. Та кивнула и отсалютовала в ответ, и от внимания Джорона не ускользнуло, что Брекир впервые выглядела счастливой.
С нижней палубы поднялся Динил, потерявший шляпу, с влажными от крови волосами.
– Мы победили? – Он выглядел удивленным.
– Да, – сказал Джорон. – Похоже на то.
36. Боль победителей – это вовсе не боль
Во флотских кругах говорят, что хороша любая победа, после которой ты ушел на своих ногах. Джорон сомневался, что Миас Джилбрин с этим согласится, хотя на сланце все ликовали, и Джорон по пути в большую каюту супруги корабля слышал, как женщины и мужчины «Дитя приливов» пели хвалу Миас.
– Четыре корабля против двух, а она привела нас к победе. Ни одна другая супруга корабля не смогла бы этого сделать.
– Да, так и есть, к тому же один из них предатель, подлый негодяй, нанесший нам удар в спину. Но Миас устояла. Могу спорить, она предвидела такой поворот с самого начала.