Ее слова звучали у него в голове, образы вернулись, но были не столь же яркими, как раньше; пожалуй, именно так он видел истории, рассказанные ему отцом, – театр теней в глубине сознания.
– Полный решимости флот, в конце концов, одержит победу. А те, кто выживет, станут героями. Они приплывут домой с трупом зверя и продадут все, что им удастся. Охотники разбогатеют и будут радоваться, что больше им не придется охотиться. Другие станут смотреть на них голодными глазами и думать: Если бы на их месте был я… И в следующий раз, когда появится кейшан, все ринутся к лодкам, которые будут укреплены костями, охотников потребуется гораздо меньше, тем не менее многие погибнут. А потом не останется зверей, и они начнут охотиться на чужие богатства и вновь умирать, и богоптица посмеется над нашим безрассудством.
– Значит, нам не нужно тревожиться из-за четырех лодок, которые преследуют зверя? – спросил Джорон.
– Каждый булавочный укол ослабляет зверя, – ответила старая женщина, отвернулась от него и поспешно направилась к люку, ведущему на нижнюю палубу.
И прежде чем Джорон успел задать новый вопрос, Миас снова начала выкрикивать приказы.
– Передние луки, будьте готовы к стрельбе. Ветрогон, дай мне бриз; я догоню эти флюк-лодки прежде, чем они доберутся до вихрезмея.
Ветрогон поднялся с палубы уже не так легко, как прежде, и порывы вызванного им ветра не были столь же сильными.
Впрочем, у Джорона не было времени думать о ветрогоне; он спешил к дуголуку, выкрикивая на ходу команды и наблюдая за реакцией своего расчета. Оказавшись у лука, он посмотрел на лодки впереди. Быть может, они бежали от «Дитя приливов»? Или преследовали аракисиана? Но для Джорона это не имело значения, и он сосредоточился на лодке, находившейся со стороны его борта, – большой, выкрашенной в ярко-синий цвет с символом Старухи на парусах. Лодка была переполнена, и «Дитя приливов» быстро ее нагонял.
– Наводчики луков, – крикнула Миас, – стреляйте, когда сочтете расстояние подходящим.
Гавит наклонился над луком, глядя вдоль желоба огромного оружия.
– Когда будешь готов, Гавит. Синяя лодка, – сказал Джорон.
Юноша кивнул, и для Джорона вдруг снова воцарилась тишина – ни звука со стороны моря или ветра, ничего. Он видел лишь синюю лодку и женщин и мужчин в ней. И постоянно сокращавшееся расстояние между ними. На корме лодки был установлен лук – не такой большой, как у них, но все равно представлявший опасность. Однако Джорон не мог определить, готов ли он к стрельбе.
– Вниз! – закричала Миас, и Джорону показалось, что вся команда рухнула на сланец; только он и его расчет остались стоять. Болт с флюк-лодки ударил в боковые перила «Дитя приливов», воздух наполнил треск ломающихся костей, и Джорон почувствовал, как что-то задело его бок, но не обратил на это внимания. Он продолжал смотреть в прицел дуголука, не сводя глаз с цели.
– Я думаю, что смогу попасть в их лук, хранпал, – сказал Гавит, пока «Дитя приливов» сокращал расстояние до лодки.
Джорон уловил гнев в голосе юноши, и его это удивило. Неужели он так быстро сумел стать частью команды? Сам Джорон ощущал такой же гнев, казалось, попадание болта рейдеров в «Дитя приливов» нанесло оскорбление лично ему, и на мгновение у него возникло искушение позволить Гавиту уничтожить вражеский лук. Но нет, его работа состояла в том, чтобы сохранять спокойствие и думать.
– Пробей дыру под водой, если сможешь, Гавит. Я знаю, тебе хочется им отомстить, но если мы потопим лодку, то прикончим того, кто сделал выстрел.
– Есть, хранпал.
Синяя лодка поднималась и опускалась на волнах, то же самое происходило и с «Дитя приливов», который находился совсем рядом. Теперь Джорон уже смог разглядеть расчет лука на флюк-лодке, который пытался подготовить оружие для следующего выстрела, но на палубе толпилось столько рейдеров, что они им мешали. И тут заговорил Ядовитый Хостир, болт полетел так быстро, что глаз не успевал за ним проследить: Джорон уловил лишь всплеск воды у кормы синей флюк-лодки. Болт не просто пробил в ней дыру, он обрушил ее целиком, и расчет лука тут же полетел в воду, а за ними посыпались все, кто находился рядом. Лодка сразу потеряла ход, ее клюв поднялся в воздух, в воду падали все новые и новые члены команды. Затем послышались вопли. Вокруг терпевшего крушение судна появились длинные зазубренные серые спины.
– Длинноцепы в воде!
На палубе «Дитя приливов» не нашлось ни одной женщины и ни одного мужчины, которые не содрогнулись бы от этого крика. Из всего множества морских хищников длинноцепы были самыми страшными. Некоторые вырастали такими же длинными, как костяной корабль. Их белую, жесткую, как кремень, шкуру покрывали костяные пластины, служившие доспехами, а длинные конусообразные крылья толкали чудовище вперед так же быстро, как корабль. Те, кто встречались с длинноцепами, мечтали только о быстрой смерти, но их желание сбывалось крайне редко. Длинноцепы играли со своими жертвами, откусывали руки и ноги и только потом принимались за туловище.
Рядом с «Дитя приливов» в море открывались огромные пасти, и похожие на иглы зубы перекусывали упавших в воду женщин и мужчин. Огромное количество жертв привело длинноцепов в исступление, счастливцев проглатывали целиком. Звери без устали пожирали всех, с кем оказывались рядом. Группа длинноцепов атаковала лодку, прогрызая погружавшийся корпус, и оставшаяся часть команды молила «Дитя приливов» их спасти.
Но три вражеских корабля еще оставались целыми и невредимыми, и «Дитя приливов» летел дальше.
Лук снова зарядили, Джорон услышал крики в ответ на приказ вращать луки, его собственный расчет работал с Ядовитым Хостиром.
– Вниз! – закричала Миас, и Джорон почувствовал, как второй болт ударил в «Дитя приливов», но на этот раз попал в другую часть корпуса, где кость была толще. У небольших луков флюк-лодок не хватало мощи, чтобы причинить реальный ущерб «Дитя приливов».
– Два румба влево, рулевой, – крикнула Миас. – Ветрогон, держи ветер. Дуголуки, стрелять по готовности.
– Есть, супруга корабля, – прокричал в ответ Джорон и посмотрел на палубу и за главный позвонок судна «Дитя приливов» – корабль снова повернул, и перед глазами Джорона появилась вторая флюк-лодка, выкрашенная в яркие оранжево-желтые цвета.
– Если мы ее возьмем, и ты сумеешь сделать то, что раньше, Гавит, – сказал Джорон, – то получишь мою порцию яиц на морран.
– Я люблю яйца, хранпал, – ответил Гавит, наклоняясь над луком.
– Равномерно и медленно, – сказал Джорон. – Равномерно. – Когда цель оказалась в прицеле, он положил руку на плечо Гавита. – Стреляй по готовности.
Между тем лодки то опускались, то поднимались на волнах.
Гавит отправил болт в полет.
– Клянусь сиськами Старухи, слишком поздно, – крикнул Джорон.
Болт не попал в корпус, но благодаря удаче и случайности ударил в позвоночник лодки. Казалось, мир на мгновение замер, а затем позвонок и яркий флаг на нем рухнули вниз, в море, и лодку развернуло направо.
– Дуголуки! – крикнула Миас. – Атакуйте их, когда мы будем проходить мимо. Стреляйте так быстро, как только сможете!
Мир вокруг Джорона исчез, остались лишь команды – Вращай! Заряжай! Пуск! – заливавший глаза пот и песня огромных луков, поливавших поврежденную лодку болтами. Очень скоро она начала тонуть, а вода вокруг стала белой от пены и красной от крови – длинноцепы занялись новой жертвой.
– Да благословит их Дева, – сказала Анзир. – Ни одна женщина и ни один мужчина не заслуживают смерти от зубов длинноцепа.
– Сегодня многих ждет такая смерть, – заметил Гавит.
Джорон вновь отдал команду «Вращать», и лук был заряжен еще до того, как Миас крикнула, чтобы они перестали стрелять. «Дитя приливов» вновь прошелся по тонущему судну, не обращая внимания на мольбы о спасении. Миас не собиралась останавливаться.
– Ветрогон, еще ветра, если сможешь. – Она произнесла эти слова совсем просто, и было трудно поверить, что она командует кораблем во время сражения. – Дуголуки должны быть готовы.